У каждого народа есть свой собственный пантеон. Политики и полководцы, писатели и композиторы... Это безусловно знаковые, овеянные дымкой мифов и легенд, фигуры, в которых как в капле воды отражается история страны, прослеживаются взлеты и падения национального духа... Для Польши века XX такой личностью, без сомнения, стал маршал Юзеф Клеменс Гиньятович Кошчеха Пилсудский (1867 - 1935 гг.). Польский историк Мечислав Прушинский с полным основанием писал; «Пилсудский завоевал себе такую славу, которая в Польше, скорее всего, уже не выпадет никому в течение следующей пары веков».
Легенды и факты из жизни «Начальника Польского государства» или же «Коменданта» жили в каждой семье (в том числе и в бережно хранимых фотографиях и материальных свидетельствах эпохи межвоенной Второй Речи Посполитой), в сознании каждого поляка. Особо стойким был культ личности Дзядека (Дедушки) на неофициальном уровне. С большим почтением относятся к этому человеку, сумевшему консолидировать волю поляков к независимости и реализовать ее уже в Третьей Речи Посполитой. Той державе, которая без обиняков признает правопреемственность с национальным государством, построенным «Комендантом». Именно Пилсуцкий сумел привить полякам понимание необратимости существования независимой державы.
«СНАЧАЛА НЕЗАВИСИМАЯ ПОЛЬША...»
В отличие от Польши, в те же временные рамки (1917-1920 гг.) Украина оказалась расколота, в первую очередь, по социальному признаку. Вопреки всем призывам М.Грушевского к единению! В Польше же 1920 года, в час, когда на Висле решалась судьба державы, разношерстные политические силы (от левых социалистов до правых националистов) объединились. «Сначала независимая Польша, а уж потом посмотрим, какая», - говорил в эти дни Юзеф Пилсудский.
В чем причина такой непоказной сплоченности польского общества? А ведь корпуса красного командарма Тухачевского стояли под стенами Варшавы, и, казалось, большевистские орды уже начали осуществлять первую фазу широко разрекламированного похода -«Мы на горе всем буржуям, мировой пожар раздуем!». После трех разделов Речи Посполитой в самом конце XVIII века польский народ более 120 лет развивался в рамках могущественных абсолютных монархий - Российской империи, Пруссии, позже кайзеровской Германии и габсбургской Австро-Венгрии. Несмотря на усиленную германизацию и циничную русификацию, поляки бережно хранили национальную самобытность и активно противодействовали процессам ассимиляции. В Дунайской монархии Габсбургов ситуация была иной - поляки без проблем защищали свои культурные устремления.
Если национально-освободительные восстания (1830-1831 и 1863-1864 годов) имели в основном шляхетский характер и не охватывали все слои общества, то уже на рубеже XX века идея независимости стала созвучна воле всего народа, и здесь роль Пилсудского в аккумулировании его усилий огромна. Участие поляков в Первой мировой войне на стороне противоборствующих сторон (России и Германии с Австро-Венгрией) парадоксальным образом усиливало консолидирующие тенденции.
ЭВОЛЮЦИЯ: ОТ СОЦИАЛИСТА К НАЦИОНАЛИСТУ
...Факты биографии Пилсудского (связь с народовольцами, его арест, ссылка в Сибирь, многолетняя конспиративная деятельность, участие в терактах, «эксах», лидерство в Польской партии социалистов, руководство полулегальными вооруженными отрядами легионеров) создавали тот фон, на котором любой поляк мог найти собственный образ вождя. Дарья и Томаш Наленч в книге «Юзеф Пилсудский. Легенды и факты» подчеркивают: «Богатая и таинственная биография Пилсудского давала широкие возможности для различного рода интерпретаций». И «включение» в начале Первой мировой войны машины культа его личности было прежде всего делом его соратников» (Марина Бобрик. «Человеческое лицо истории»).
Рассматривая роль Пилсудского в XX веке, необходимо учитывать и теснейшую связь украинской и польской истории в течение второго тысячелетия, и тот сложный комплекс проблем, которые решал или пытался решать Дзядек - борьба за независимость и укрепление государственности, социальные взаимоотношения классов, нейтрализация региональных различий, роль Второй Речи Посполитой в Европе, как моста между Западом и Востоком, отметая унижающую страну роль «буфера» в оси Москва - Берлин -Париж-Лондон.
У Юзефа Пилсудского есть чему «учиться». Роль «Коменданта» в европейской истории трудно переоценить. Именно он стал той «глыбой», о которую разбилось «победоносное» наступление Красной Армии на Варшаву и Берлин...
Надо учитывать и эволюцию польского лидера - от левых к крайне правым, от социализма к национализму и, наконец, - авторитаризму и диктатуре. Большую часть пути он проходит под несмолкаемые аплодисменты большинства соотечественников. Пилсудский никогда не был аморфным, слабым политиком. Он настойчиво шел к своей цели - независимой и сильной Польше во главе с собственной персоной. Другой вопрос, какие средства он для этого использовал.
Вот основные этапы поучительнейшей эволюции Пилсудского - политика. Социалист, методологически - марксист, лидер Польской партии социалистов (ППС); уход вместе со «стариками» на рельсы национально ориентированной правой социал-демократии, переход к борьбе за власть внутри партии и окончательный разрыв с теорией классовой борьбы. увлечение социализмом уже к началу XX века остаюсь в прошлом. Классовая солидарность уступает место национальной; впрочем элементы левой риторики Пилсудский использовал и в 20-х, и в 30-х годах. Культ Пилсудского был основан на эмоциональном восприятии поляками действительности: обществу был необходим «вождь». На разрушенной вихрями Первой мировой войны (конец 1918 года) карте Европы складывалась ситуация, когда восстановление польской государственности стало неотвратимым. Необходимость унификации всех польских земель, вхождение в состав Польши после Рижского мира 1921 года Западной Украины и Западной Белоруссии, аннексия у Литвы Виленского края, требовала «цементирующей» фигуры, которая могла бы эти сложные процессы направить в единое русло.
УКРАИНСКИЙ ВОПРОС: «ВСЕ РЕШИЛА СИЛА»
О польско-украинском противостоянии в Западной Украине в 1918-1919 годах и его истоках пишет польский публицист Ян Липский: «...Хуже всего было с украинцами. Первой войной II Речи Посполитой была - не каждый помнит польско-украинская война в Восточной Галиции. 31 октября 1918 года завязалась борьба поляков и украинцев за Львов. Украинские отряды заняли территорию восточнее реки Сан (в гимне Украины - Сян) - была провозглашена Западно-Украинская Народная республика (ЗУНР). Западная Украина, перед лицом превосходящих сил поляков, обратилась за помощью к киевскому правительству Симона Петлюры. Но вскоре он в безнадежной ситуации «уступил» Польше право на Западную Украину за помощь против Советской России. Львов, город, в котором польское население явно превышало украинское, сросся в течение веков с историей и культурой Польши до такой степени, что трудно было себе вообразить в то время отказ от него. Решила дело сила...» («Две родины два патриотизма», Ян Липский).
«ЛЮБИМОЕ ДЕТИЩЕ АНТАНТЫ»
Я не буду подробно останавливаться на известных фактах биографии Пилсудского - арест в 1900-м царской полицией, симуляция сумасшествия в тюрьме и бегство из клиники для умалишенных, попытки превратить ППС в боевую организацию наподобие эсеровских дружин. А ведь было еще и заигрывание с лютыми врагами Российской империи - Японией (была неоднозначно воспринятая современниками поездка в Страну восходящего солнца в 1904 году в разгар русско-японской войны), Австро-Венгрией, Германией. Но все действия Пилсудского были подчинены единой цели: создание национальных вооруженных сил позволяло готовиться к схватке с оккупантами, обессиленными в мировой бойне.
Легионы стрелков - детище Пилсудского - стали той силой, на которую он опирался во всех, самых сложных ситуациях, с 1913 года до самой смерти. Прошедшие горнила Первой мировой войны, легионеры разоружили «зараженных» большевистскими бациллами и растерявшихся в условиях поражения в Первой мировой войне немцев и отразили при помощи Антанты безумный кавалерийский наскок красных в 1920 году. Не забудем и две победные для возрожденной державы локальные войны - за Львов и Вильно (Вильнюс). Именно в этих войнах был зародыш последующих драм Польши, приведших к трагедии изоляции и Второй Речи Посполитой и, что отнюдь не парадоксально, Советской России. «Любимое детище» Антанты - межвоенная Польша - оказалась, в конце концов, преданной и Англией, и Францией в сентябре 1939-го, а гитлеровская Германия вместе со сталинским Советским Союзом в течение месяца уничтожили Польское государство. Французы в это время баловались футбольными «баталиями» в комфортабельных окопах «Странной войны» чтобы вскоре, уже весной 1940 года, оказаться позорно раздавленными немцами. Мюнхенский сговор 1938-го (Польша в качестве статиста «участвовала» в нем, аннексировав крошечную Тешинскую область, в борьбе за которую в 1919 году потерпела поражение), приведший к захвату Германией Чехословакии, растерзанная Вторая Речь Посполитая в 1939 году и почти полная оккупация нацистами Европы в 1940-1941 гг. - эти события во многом были отголоском эгоистической слепоты западных держав. И не в меньшей степени - порочной, несправедливой Версальской системы, взлелеявшей ростки кровавого противостояния на полях Второй мировой войны.
К ПОБЕДЕ ЧЕРЕЗ ТАКТИЧЕСКОЕ ПОРАЖЕНИЕ
Нельзя сказать, что Пилсудский с какой-то легкостью покорил политический Олимп. Временный «Начальник государства» (до созыва парламента) в 1918-1919 гг. постепенно приходит к классическому варианту диктатуры - никогда слишком не приближать к себе ни левых, ни правых, отмежевываться от политических партий, и опираться на «общественные» организации. Не следует думать, что интересы буржуазии или рабочих ему были ближе. Постепенно Пилсудский стал все увереннее использовать ошибки правых и левых. Так в 1919 правые боевики попытались арестовать правительство; заговорщики проявили поразительную беспомощность, но «как правые в атаке, так и левые в обороне продемонстрировали отсутствие решимости и свою слабость. На поле боя остался победителем Пилсудский, сильный преданностью верных ему воинских частей» (Д. и Т. Наленч). Впрочем, «Комендант» не допустил расправы над заговорщиками. В декабре 1922 года Пилсудский официально передал должность («Начальник государства») Габриэлю Нарутовичу, пришедшему к власти благодаря левым и центристам. Национал-демократы, не смирившись с поражением, подняли волну террора и уже на второй день после инаугурации террорист убивает президента. Вскоре к власти приходит коалиция национал-демократов и крестьянской партии «Пяст», Пилсудский временно уходит с политической арены, уезжает в свое поместье Сулеювек. Но в тиши крошечного хутора, используя постоянные ошибки оппонентов, отвращение народа к укоренившейся в обществе коррупции, Пилсудский в течение трех лет готовит свое триумфальное возвращение в Варшаву. «Пятая колонна» (а ее роль играли лично преданные Маршалу легионеры, составлявшие костяк офицерского корпуса) скрупулезно подбирала кадры для проведения военного переворота. Вот секретная директива Ю. Пилсудского, отданная им лично в начале 1926 года: «Спасти государство от упадка, отстоять честь народа, сохранить его нравственное здоровье теперь уже можно было только с оружием в руках, пройдя через кровопролитие. Эту тяжелейшую ответственность взвалил на себя Пилсудский».
Военный министр Люциан Желиговский в начале мая 1926-го под предлогом маневров собирает в кулак лично преданные Пилсудскому дивизии и, неожиданно для законной власти, бросает их на столицу. После трех дней вооруженной борьбы на улицах Варшавы с 12 по 14 мая 1926 года сопротивление воинских частей, оставшихся верными правительству, было сломлено. Началась эра «санации» (оздоровления). Большая часть офицерского корпуса поддержала Пилсудского, а недовольные офицеры были тут же репрессированы; ряд генералов поменяли свои кабинеты на тюремные камеры, по стране прокатилась волна странных убийств. Маршал умело контролировал ситуацию в среде военных, использовал «политику кнута и пряника», и вместе с полицией и легионерами армия вскоре стала сферой его исключительного влияния. Ни сенат, ни правительство не могли и подумать о контроле над вооруженными силами.
«КУЛЬТ СВОЕГО» И ОТВЕТНАЯ РЕАКЦИЯ
Почти в это же время, 25 мая 1926 года, в Париже был убит Симон Петлюра -Глава Директории и Главный Атаман войск УНР. Если бы он прожил еще несколько лет, то наглядно убедился бы, сколь опрометчивыми были его «союз» с Ю.Пилсудским в 1920 г., и его надежды на то, что маршал хоть сколько-нибудь сочувствовал украинскому делу. Для Пилсудского Западная Украина всегда была Малой Польшей и не более того. И все напоминания исследователей о том, что Пилсудский постоянно педалировал тему независимой Украины, как важного буфера перед Кремлем, не имеют оснований - Маршал думал в первую очередь о поляках. Так и напрашивается перифраз: «Раньше думaй о родине, а потом... о других!».
Полонизация Галичины и Волыни при режиме «санации» приняла самые уродливые формы. Войска расстреливали демонстрации крестьян, полиция «усмиряла» непокорные деревни, православные церкви превращали в костелы, закрывались украинские школы, культурные и экономические организации; численность польского населения на Волыни с 1920 по 1939 год увеличилась с 7,5% до 15% (за счет чиновников, полиции, железнодорожников). Только за полтора месяца осенней «пацификации» (усмирения) 1930 года было арестовано 1739 человек (из них 1143 предстали перед судом). Поляки применяли антигуманный принцип коллективной ответственности за действия родственников, применяемый впоследствии и немцами, и Советами, и израильтянами.
Под этим брутальным давлением властей, опиравшихся на этнических поляков росла отчужденность местного украинского населения. «Никогда межвоенная Польша не была, по существу, интегрированной . страной. Всегда в ней была Польша А и Польша Б. Это касалось не только экономической политики государства, но и позиции всех политических сил. Все они игнорировали в своей деятельности восточные окраины... Крепнувший под влиянием национального угнетения национализм национальных меньшинств искал опоры за границей (в СССР, Германии, Италии - СМ.) и представлял собой благодатный материал для любых интриг против Польши» (Збигнев Залуский, «Пути к достоверности»).
Государственный террор вызывал ответную реакцию. На издевательства над заключенными-украинцами в Березе Картузской боевики-националисты из ОУН отвечали убийствами высокопоставленных чиновников правительства, но гибли и невинные люди - учителя, ученые... Среди жертв оказывались представители легальных украинских организаций, сотрудничавших с польскими властями. Уклонение от признания собственной вины, каждое умолчание губит национальную нравственность, и потому сложные взаимоотношения украинцев и поляков в 20-е - 50-е годы XX в. - тема, к которой надо подходить более чем толерантно. Это демонстрирует и ситуация с кладбищем Орлят во Львове, и бурное обсуждение в Украине и в Польше кровавого проти востояния на Волыни в 1943-1944 годах.
В 1930 году Пилсудский (ему органически претили любые формы парламентаризма) разгоняет Сейм и даже формально уничтожает остатки демократических свобод. Политические противники оказывались на скамье подсудимых, избивались, интернировались, ссылались. Авторитарная власть фашистского типа (сродни режиму Муссолини в Италии, Хорти в Венгрии) все больше эволюционировала к крайним ультраправым. В результате Польша оказалась в почти полной изоляции, особенно после смерти Юзефа Пилсудского от рака печени 12 мая 1935 года. Его похороны можно было сравнить лишь с похоронами Ленина.
Никакой стране и культуре изоляция не принесла пользы. Культ «своего», противопоставленный «модам», идущим извне, и есть вариант ксенофобии, которая получила живительную силу при режиме «санации».
Политик типа Юзефа Пилсудского, начинавший свою карьеру как левый, но искренне желавший выполнять задачи общенационального масштаба, рано или поздно оказывается перед альтернативой - остаться в рамках «левого» спектра полити-кума (в данном случае - в рамках социалистической доктрины), или служить общедемократическим, или же - национал-державным приоритетам. Последний вариант ясно избрал Пилсудский в последние 20 лет своей политической деятельности.
Жестко оценивая режим «санации» как авторитарный, антидемократический, в немалой степени репрессивный, мы не можем тем не менее не отдать должное Маршалу в одном: ему не были свойственны медлительность, колебания, болезненная политическая рефлексия, невнятность формулировок. Это был человек, способный в необходимый момент действовать очень решительно и вовремя сделать тот или иной выбор. И вот в этом есть чему поучиться украинским лидерам любого политического спектра.
|
